Он отклоняется на спинку своего стула и отпивает вино из своего бокала. Абсолютно уверенный, что я проигнорирую все, что он сказал или сделал, лишь бы добраться до его денежек.
— Я собираюсь сказать НЕТ, Сол. Знаете, политика нашей компании такова: мы не сотрудничаем с ублюдками-импотентами, глотающими виагру, которые пользуясь своим положением, принуждают женщин — таких молодых, что годятся им в дочери — к постели. Идите и торгуйте своим дерьмом в другом месте. Нам оно не нужно.
Мы цепляемся друг за друга взглядом, как два волка, что показывают по каналу Дискавери и он говорит:
— Подумай хорошенько, сынок. Ты совершаешь ошибку.
— Думаю, единственную ошибку, что я совершил — это потратил наше время на Вас. Больше ни секунды не потеряю на это. У нас все!
Поворачиваюсь к Кейт и тихо говорю:
— Мы уходим.
Моя рука лежит на ее пояснице, когда мы идем к гардеробу. Помогаю одеть ей пальто. И спрашиваю, держа свои руки у нее на плечах:
— Ты как?
— Хорошо.
Ну да. И мы все знаем, что это значит, правда?
Для многих мужчин, их машина — равноценна идеальной женщине. Мы лепим из нее то, что хотим, можем ездить на ней жестко, а она не жалуется, и мы можем с легкостью избавиться от нее, когда появляется новенькая хорошенькая модель. Просто идеальные отношения.
Я езжу на Астон Мартин V12. В этом мире не так уж и много вещей, которые я люблю, но моя машина — одна из них. Я купил ее, когда завершил свою первую сделку. Она красавица. Моя малышка. Хотя этого не скажешь, судя по тому, как я ее сейчас веду. Типичная манера вождения взбешенного человека. Мертвая хватка за руль, крутые повороты, резкое торможение, сигнал клаксона по поводу и без. Даже не думаю о том, как мое поведение может расценить Кейт, пока она не произносит:
— Прости.
Быстро глянул на нее.
— За что простить?
— Я никогда не собиралась подавать такого рода намеки, Дрю. Никогда бы не стала клеить клиента. Я не думала, что…
Господи.
Зачем женщины так поступают? Почему они вечно винят себя, когда с ними обращаются как с мусором? Мужик скорее откусит себе язык, чем признается, что он напортачил.
Когда нам было по шестнадцать, Мэтью встречался с Мелиссой Сэйбер. Как-то, пока он был в душе, Мелисса пошарилась в его вещах и нашла записки от двух девчонок, с которыми он спал в одно время. Она была готова его разорвать, но знаете что? Когда Мэтью закончил с ней свою беседу — после того, как спустил в унитаз все улики — он не только ее убедил, что читать чужие записки не хорошо, так она еще и извинялась перед ним, за то, что рылась в его вещах. Невероятно, правда?
Я прижимаюсь к обочине и поворачиваюсь к Кейт.
— Послушай меня, Кейт, ты ничего такого не сделала.
— Но ты же сам сказал, про блузку… и его лицо…
Замечательно. Теперь она думает, что сама напросилась, потому что именно это я ей и сказал. Великолепно.
— Нет же, я был идиотом. Но я не имел это в виду. Мне просто хотелось вывести тебя из себя. Послушай, в этом бизнесе иногда встречаются первоклассные ублюдки. Они привыкли получать все, о чем попросят, женщин в том числе.
Не хочу замечать сходства между мной и Солом Андерсеном. Хотя сделать это довольно трудно. Но сегодняшняя с ним встреча заставила меня почувствовать себя… дерьмово… по отношению к тому, как я вел себя с Кейт последние несколько недель. Мой отец хотел, чтобы я ей помог, поделился опытом. А вместо этого, я позволил своему члену и чрезмерному чувству соперничества задавать тон игры.
— Ты просто шикарная женщина. И это не последний раз, когда такое случается. Ты должна стать толстокожей. Нельзя позволять кому-то разрушать свою уверенность. Ты держалась отлично во время встречи. Правда. Все должно было закончиться успехом.
Она слегка улыбается.
— Спасибо.
Опять выезжаю на дорогу, и мы едем в тишине. Пока она не говорит:
— Боже, я бы сейчас выпила.
Ее комментарий меня изумляет. Это так не похоже на Кейт. Она такая вся порядочная. Никакого безрассудства. Она из тех девушек, что мало пьют, не едят жирное и пылесосят за диваном три раза в неделю. Вот тогда я и понимаю, что женщину, сидящую рядом со мной, и занимающую большую часть моих мыслей, я совсем не знаю. Ничуть не больше по сравнению с тем моментом, когда я подошел к ней в баре несколько недель назад.
И для меня еще больший шок, когда я признаюсь себе, что хочу ее узнать.
На этом этапе моей жизни, идея получше узнать женщину сводилась к тому, чтобы выяснить, какой секс ей больше нравится, медленный и нежный или жесткий и грязный; сверху, снизу или сзади. Но с Кейт все иначе, не так как с другими. Она другая.
Она как кубик-рубик, который порой так раздражает, что хочется вышвырнуть его в чертово окно. Но вы этого не делаете. Не можете. Вынуждены играть с ним пока не разгадаете до конца.
— Серьезно? — спрашиваю я.
Она пожимает плечами.
— Ну, да. Тяжелый вечер, тяжелая неделя на самом деле.
Я улыбаюсь и включаю свою малышку на пятую скорость.
— Я как раз знаю одно местечко.
Не беспокойтесь. Я совсем не собираюсь спаивать ее до тех пор, пока она мне не отдастся. Но и не стоит думать, что… если она надерется и сорвет с меня одежду в аллее за баром, я буду от нее отбиваться палкой.
Шутки в сторону. Это новое начало для меня и Кейт. Перезагрузка. И я буду настоящим джентльменом. Слово скаута.
Хотя, опять же. Я никогда не был Бойскаутом.
— Первый раз, когда напился?
— В 13. Перед танцами в школе. Родителей не было в городе, и моя подружка, Дженнифер Брюстер, подумала, что мы уже созрели для водки с апельсиновым соком. Но я нашел только ром. Его и намешали с соком. Кончилось все тем, что мы блевали за спортзалом. И меня до сих пор тошнит от запаха рома. Первый поцелуй?